В двенадцать часов у начальника Зоны состоялось совещание, на котором присутствовали профессор Седой, полковник Саблин, майор Зотов и оба заместителя, отозванные из отпусков.

После часовых дебатов собрание решило: установить за профессорами Черковым и Мизиным постоянное наблюдение. С этой целью во втором блоке уже поставили скрытые камеры. Пункт наблюдения разместили в подсобном помещении соседнего третьего блока. Дома у профессоров включили подслушивающие устройства. Было дано указание всем постам и информаторам сообщать обо всех перемещениях Черкова и Мизина.

Дежурство на пункте наблюдения со сменами в четыре часа распределили между Зотовым, Саблиным и двумя старшими офицерами охраны.

На первую смену вызвался сам Саблин.

Черков появился в лаборатории к двум часам дня, так как до обеда он отдыхал после ночных опытов, часть которых пришлось отложить из-за исчезновения Кудановой. Майор решил посетить профессора и поговорить по душам. Спустившись во второй блок, он вступил во владения Черкова, а самого профессора нашел в пятом отсеке - точной копии того, где погиб Макарин.

Каждый раз, когда Дмитрий заходил к ученому, он ощущал смешанное чувство омерзения и жалости к его подопечным. Лишь служебная необходимость заставляла осматривать камеры. В пятом отсеке размещались заключенные, подвергнутые разным степеням лучевой, химической, бактериологической и другой обработки. В конце коридора находилась лаборатория. Открыв дверь, Зотов сразу увидел Черкова. Тот стоял рядом с прозрачным колпаком, под которым лежал погруженный в жидкость обнаженный человек, и делал пометки в журнале.

Сорокалетний профессор был невысок, а из-за внешнего сходства с Лениным его называли Ильичом. Услышав шум открывающейся двери, он обернулся:

- А-а, Дмитрий Николаевич, здравствуйте, еще раз. - Черков расплылся в улыбке.- Опять надо отчет в Москву писать?

- И это тоже, - хмуро сказал Зотов.

- Между прочим, раз уж вы здесь, не хотите ли взглянуть на мой новый «экземпляр» для ВМФ? Правда, чтобы перевести его на океаническую воду, понадобятся время и наша база на Дальнем Востоке, но в принципе на бумаге все расчеты готовы, дело лишь за практическим внедрением. Есть, конечно, проблема с давлением на больших глубинах и еще кое-какие вопросы, но я с ними справлюсь. А знаете, что натолкнуло меня на научный поиск и решение столь трудной задачи?

Зотов пожал плечами, так и не решив, как смотреть на профессора - как на ученого или как на сумасшедшего.

- Вы когда-нибудь слышали об африканской двоякодышащей рыбе-протоптере из озера Чад? - продолжал Черков. - И не удивительно - это не ваш профиль. Конечно же, рыба - не прообраз моего детища, она послужила лишь основным звеном, которое соединило мои доселе безуспешные попытки. Ученые давно работают с протоптером, вырабатывая из его мозга некий экстракт, который применяют в качестве снотворного, лишенного каких-либо побочных действий. Я тоже занимался в свое время этой проблемой, естественно, для своих целей, пока вдруг не обнаружил весьма интересные вещи…

Профессор светился радостью, был горд и явно наслаждался собственным величием. Он говорил взахлеб, почти без перерывов и остановок, яростно жестикулируя, словно стремился подавить майора научными терминами и формулами, в которых Зотов понимал столько же, сколько профессор в ловле шпионов.

«Да он точно сумасшедший, - подумал Дмитрий, терпеливо ожидая, когда заткнется уважаемый ученый. - Все-таки правильно я говорил: в таких лабораториях должны работать либо фанатики, либо отъявленные негодяи. Интересно, а сам-то я кто?»

- Конечно, все это пока в сыром виде, - наконец-то начал закругляться Черков, - требует тщательной доработки, и неизвестно еще, какие трудности ожидают меня впереди, но сама проблема, я считаю, решена. О перспективах мне и говорить страшно…

Профессор перевел дыхание и замолчал, чтобы майор переварил услышанное. Чего он ожидал: восторга, изумления? Неизвестно. Но, увидев, что на лице Зотова не отразилось вообще никаких эмоций, Черков разочарованно вздохнул и подумал, что солдафон и есть солдафон и распинаться перед ним - все равно что метать бисер перед свиньями.

- Так с чем вы ко мне пожаловали? А то я совсем заговорил вас, - прервал он наконец затянувшееся молчание.

- Расскажите-ка мне еще раз, что вы делали в ту ночь, когда убили Макарина?

- Вы меня в чем-то подозреваете? - Профессор был искренне удивлен и, как все трусливые люди, чрезвычайно напуган. - Ничего нового я вам сказать не могу. После ужина я пошел домой и собирался ложиться спать, когда меня осенила одна идея. В ней было несколько скользких нюансов, и, чтобы с ними разобраться, я пригласил доктора Куданову, так как она в этом больше понимает. Я это делал неоднократно, и Вера Александровна всегда соглашалась поработать у меня дома. Так было и в этот раз. Она пришла около половины одиннадцатого, а ушла в половине четвертого утра. А кстати, как ее здоровье?

- Уже лучше, - не моргнув глазом, ответил Зотов.

Никто в Зоне, кроме убийцы и ответственных лиц, не знали о гибели Кудановой. Всем объявили, что Вера Александровна плохо себя чувствует и находится в санчасти.

- Все это время она была с вами и никуда не выходила? - спросил майор.

- Нет, никуда.

- Вы работали почти пять часов. Много успели сделать?

Черков пожал плечами:

- В этот раз немного. У Веры Александровны что-то не получалось с расчетами, и она долго сидела над распечаткой.

- Значит, она подключалась к компьютерной сети?

- Конечно.

- И вы постоянно были рядом?

- Да.

- Вы чем-то занимались в это время?

- Я думал! - Профессор обиженно выпятил губу, а потом вдруг усмехнулся: - А вы знаете, я даже вздремнул немного.

- Что?! - Тень пробежала по лицу Зотова. - Так что ж вы мне в прошлый раз об этом не сказали?

- А я и сейчас случайно вспомнил. Разве это так важно?

Майор скрипнул зубами:

- И долго вы спали?

- Минут тридцать.

- Почему вы так решили?

- Я помню, что мои часы «Электроника» пропищали ровно в полночь, а когда я проснулся, было тридцать пять минут первого.

- Скажите, профессор, в ту ночь шторы у вас были задернуты или открыты?

- Закрыты. Но когда я вышел на кухню, то очень удивился, что на улице светло. Я еще Вере Александровне сказал об этом.

«Конечно, если учесть, что было не три часа, а уже пять». - Зотов вздохнул, почесывая подбородок.

- А как на это отреагировала Куданова?

- Да никак. Сказала, что сегодня будет хорошая погода.

- Перед тем как задремать, вы что-нибудь пили? Чай, кофе или какие-нибудь таблетки?